TARDO QUATTROCENTO

что я поднимаюсь в пустынные горы с немолодым человеком, которого во сне считаю (именно так, не он - такой-то такой-то, но я его таковым считаю; самозванцем он тоже не является) Учителем нашим, Моисеем. Объясняю кому-то, что его занятие – просеивание песка сквозь пальцы – не столь уж бессмысленно, ведь иногда там попадаются золотые искры, и он уже собрал столько, что получился полукилограммовый слиток золота.
Потом мы живём в доме египетского вельможи. Выходим в сад, который очень быстро переходит в заболоченную чащу. По дороге я в полной мере осознаю, сколь неподобающе одета – брюки, блузка без рукавов. Мужчины, попадающиеся навстречу, - в галабиях, женщины – в глухих паранджах.
Со мной моя любимая ящерка.
Мой спутник возвращается в дом. Спохватываюсь, что осталась одна, ящерка тоже исчезла. Может быть, её забрал «Моисей»? Останавливаюсь ненадолго, прислонившись к стволу, читаю книжку. Проходящий мимо египтянин нехорошо на меня смотрит. Я возмущена, уже и книжку не почитать спокойно!. Ухожу в сад, где на ступенях дома неподвижно сидят две замотанные до самых глаз женщины в чёрном, а рядом играют два мальчугана, один из которых резко метнувшись, хватает что-то и сжимает в кулаке. Ящерка! – догадываюсь я и бросаюсь её отнимать, обдумывая по ходу борьбы, как мне потом разбираться с его разъярённой матерью. Разжимаю его руку и вижу, что ящерка не только раздавлена, но и разъята на несколько частей. В отчаяньи уношу всё, что от неё осталось к «Моисею»». Он бережно помещает останки в специальный мешочек.