TARDO QUATTROCENTO

В прошлой жизни её звали Декель, Пальма. Классическое собачье имя. Хвост у неё - пальмовая ветвь. Новая её хозяйка нашла почти совсем такую у Мёртвого моря, недоразвитую и высохшую, мумифицированный зародыш пальмовой ветви. Но почти – не считается.

Дыхание её – слаще мирра и вина, если зубы почистить зубной пастой с экстрактом чайного дерева. Если позволит, конечно.Если не позволит, пахнет фуксией и селёдочкой. Сама же подобна юной лани. В тех случаях, когда не напоминает лемура, руконожку, нефертити, летучую лисицу, кабаргу, суриката, тушканчика, кузнечика, хатшепсут. Те, которые не понимают, говорят: «Маленький волк! Какая прелесть!» Но она на таких и ухом не ведёт.
Она вообще не любит чужих людей, особенно, если они дети. Только друзей дома признаёт. Они уже давно выросли.

В прошлой жизни она проживала в городе Эйлат. Там ей разрешали залезать на кровати, диваны и диван-кровати. Потом в этой прошлой жизни случилась недоразумение. Все женщины любят неразумно, считает Питер Гринуэй. Вот и она, Декель. Хозяйка её повела себя так, как всегда ведут себя матери (и отцы) буржуазных семейств. Выставила позорницу на улицу, а сама в город Цфат подалась, не иначе, как на могилках праведников грехи замаливать. Декель же поселилась на пляже у самого Красного моря. Там она стала многодетной матерью. Там она узнала, что на свете существует мороженое и бумажки от него, которые можно вылизывать. Люди там были разные, большие и маленькие, страшные и не очень. Некоторые обижали и их следовало бояться, некоторые давали еду, её надо было есть, только очень осторожно, а то мало ли что подложат. Трое из пятерых её щенков сами устроили свою судьбу, там же, на побережье. Потом начался учебный год, и те, кто давали еду, начали разъезжаться по домам. В основном это были студенты, подрабатывавшие на учёбу в прибрежных кафе и клубах. Одна такая студентка привезла Декель с двумя оставшимися щенками в Иерусалим и дала объявление в Общество Охраны Животных: «Два щенка, помесь чихуахуа с пекинезом. Отдам в хорошие руки». Про Декель она ничего не написала. Хотелось бы сказать, какая она была хорошая, но у неё был один большой страшный недостаток – собственная большая страшная собака. Декель этой собаки боялась и её не любила. Декель давно знала, что страшного в мире гораздо больше, чем нестрашного, и старалась не попадаться страшному на глаза.

(to be continued)